Арба (Казахстан)

Гужевой колесный транспорт появился в Казахской степи в середине второго тысячелетия до нашей эры. На протяжение столетий кочевники использовали разные виды телег для передвижения. В катастрофические 1930-1933 годы, когда минимум треть казахского населения умерла от голода, вызванного принудительной коллективизацией и перехода от кочевого к оседлому образу жизни, арба (телега) получила новое значение.     

В отсутствие тяглового скота из-за конфискации скота кочевники передвигали свои aрбы самостоятельно, как запечатлено на этом фото. После коллективизации большинство телег и тягловых животных стали принадлежать государству. Мы знаем, что некоторые из этих телег использовались для перевоза брошенных детей и сирот в детские дома. Но всё же, арба ассоциировалась прежде всего со страшной смертью. В городах арбы использовались для очистки улиц от трупов, которые позже выбрасывались где-то за чертой города. У нас есть два свидетельства членов бригад, которые выполняли это задание. В своих мемуарах, опубликованных в 1990 году Мариям Хакимжанова, известная писательница и одна из первых женских активисток в Казахстане, описывала как студенты в городе Алматы (тогда Алма-Ата) принимали участие в работах организованных женотделом по очистке улиц от трупов для предотвращения развития эпидемий. Такую же работу выполнял Нугуман Баяндин будучи студентом Аграрно-технологического университета в городе Семей. Их бригадам были также выделены арбы. Задание было настолько ужасным, что в 1990 году Баяндин вспоминал, что после возвращения в общежития в конце первого дня, студенты истерически плакали, некоторые заболевали, у многих всю ночь была рвота. Скрип колес арбы стал звуком приближения смерти.

Образ арбы является доминирующим в воспоминаниях выживших о трагических смертях в детских домах. В воспоминания о голоде подчеркнут образ арбы с детскими трупами, которые перевозили на арбах запряженных лошадью или волом. Десятки маленьких мертвых тел складывались в кучу в этих, по обыкновению небольших, повозках. Это были одни из самых ужасных и незабываемых образов голода. Мы располагаем воспоминаниями самих детей-очевидцев из детских домов, людей, которые жили неподалеку от детдомов и даже тех, кто перевозил детские тела. 

Галым Ахмедов жил на улице Бурыл в Аулие-ата (сегодня Тараз на юге Казахстана), где был расположен один из детских домов. Многие дети этого детдома умерли во время голода. Ахмедов писал в 1989, что его все еще преследовал образ мертвых детей, вывозимых из детского дома на арбе. Он предполагал, что каждое утро их перевозили для захоронения, но не был уверен, где именно. Он вспоминал, как руки и ноги голых детей свисали с арбы. Тасболату Инкарбаеву в то время было 11-12 лет. Он тоже жил на одной улице с детдомом в селе района Кордай. Он вспоминал, что каждый день мертвые тела детей вывозились на запряженной конем арбе. Тела хоронили в больших ямах, выкопанных за селом.

Муж Маглимы Оразбаевой какое-то время работал возчиком в районе Аксу. В 1990-х она все еще помнила, насколько ужасной была эта работа. Каждый день ее муж перевозил кучи детских мертвых тел к горе и сбрасывал их с обрыва. Оразбаева вспоминала, что были времена, когда за один день приходилось сбрасывать до 52 детских трупов. Другой человек, перевозивший детские тела, вспоминал, что приходилось сбрасывать их просто на землю. Звук колес арбы ранним утром был похож на похоронную церемонию для людей, которые умерли от голода, вспоминал другой свидетель, как недавно передавал Алмасбек Äбсадык. Ни один другой предмет в воспоминаниях выживших не ассоциируется так ярко со смертью.

Мехмет Волкан Касикчи получил ступень доктора философии (PhD) в Университете штата Аризона в декабре 2020. Его диссертация посвящена детям и детству в Казахстане с 1928 по 1953 годы. С января по март 2021 он был стипендиатом программы Джорджа Кеннана в Институте Кеннана.